Елена Петухова
rus.DELFI.ee
Мы с видеооператором приехали в Нарву в четверг около полудня. Конечная цель нашего путешествия находилась на улице Креэнхольми. Дома номер 40 и 32 — известные всему городу бывшие кренгольмские, а ныне муниципальные общежития. Там живут люди со сложными судьбами, там живут их дети, которые с малых лет знают, что такое голод.
Поначалу выше первого этажа нас не пустили — в обоих общежитиях есть вахтер, а также комендант. Их задача — поддерживать порядок в доме. Без разрешения начальства чужих, и особенно людей с видеокамерой, они не пускают.
Мы заполучили номер начальства, а именно, Елены Пахомовой, члена правления созданного муниципалитетом целевого учреждения Narva Linnaelamu, чтобы договориться с ней о встрече. В учреждении как раз был обед, так что у нас оставалось время, и мы разговорились с людьми у подъезда. Давать интервью на камеру никто особенно не хотел, а вот поговорить — это пожалуйста.
37 евро в месяц на всю семью
Из дома на Креэнхольми, 32 вышли пятеро детей и вереницей вслед за старшим направились к Креэнхольми, 40. Потом мы узнали, что там есть детская комната, где волонтеры на деньги ЮНЕСКО кормят детей из неимущих семей горячим обедом. Для многих из тех 60 детей, которые приходят туда каждый день, это единственная возможность поесть.
Из подъезда показалась женщина. В руке у нее был пакет, в котором явно находилась какая-то пластиковая посуда. Представившись, мы завязали беседу.
Наталья (имя изменено) живет в этом доме с семьей — мужем и двумя несовершеннолетними детьми. Раньше у них была квартира, но потом их выселили за долги и отправили в муниципальное общежитие. Долг составлял 11 тысяч крон. Сейчас общий месячный доход на четверых человек у них составляет 180 евро. "Из них 63 евро я плачу за коммунальные услуги, а 80 — отдаю по кредитам", — рассказывает Наталья.
Когда-то она работала на кренгольмской фабрике, получала прилично — на двоих с мужем у них выходило около 25 000 крон в месяц, — и, конечно, набрала кредитов. Потом с работой стало туго, а кредит выплачивать надо. Вот и выходит, что на семью живых денег остается около 40 евро. "Конечно, тяжело. Я пыталась устроиться на работу и продавщицей, и уборщицей. Но, пока вот так", — говорит женщина.
В пакете, который она держала в руках, действительно, была посуда. Наталья направлялась в суповую кухню, куда ходит каждый день. Иначе не прожить. "Ну, ладно, я побегу, а то не успею".
Все это время стоявшая у подъезда и курившая молодая женщина, тоже жительница этого дома, поддержала разговор. "Тут все так живут. Я лично занимаю в конце месяца. В долг-то? Конечно, дают. Я же возвращаю". Женщина рассказала, что одна растит двоих детей. "На работу хочу устроиться, но работодатель всегда спрашивает — дети есть? Есть. И все. С детьми никто не хочет брать на работу".
Приработок: российская водка и сигареты
В это время из подъезда вышел прилично подвыпивший молодой человек. Оказалось, пришел к матери, тоже бывшей работнице Кренгольма, которая сейчас сидит на социалке. Мы попросили Илью (имя изменено) позвать маму. Он позвонил по телефону, и из подъезда вышел мужчина. Увидев нас и услышав, что мы хотим задать кое-какие вопросы, он недружелюбно замотал головой: "Нет, нам это не нужно".
Рядом с домом на Креэнхольми, 40 повстречали Александра (имя изменено). Он работал транспортировщиком на Кренгольме. Потом его сократили, и мужчине пришлось досрочно оформить пенсию. "Иностранцам фабрику продавать не нужно было. Разве иностранцам есть до нас дело? А теперь уж что…" В качестве приработка Александр возит водку и сигареты из России и продает их в Нарве.
Время обеда в учреждениях закончилось. Мы позвонили Елене Пахомовой из управления муниципальным жилищным хозяйством и договорились с ней о встрече через 15 минут.
